Дихотомии

Итак, мы узнали, что согласно Юнгу одна из пары противоположных функций или установок у нас доминирует, а другая подавлена, порой как-то работает, но зачастую — никак. В дальнейшем мы будем называть такое состояние вещей дихотомией.

Дихотомия — это пара признаков, один из которых исключает другой.

Как мы уже выяснили, таких дихотомий может быть 4: интроверсия-экстраверсия, рациональность-иррациональность, чувство-мышление (будем называть их этика-логика), ощущение (сенсорика) — интуиция. И прежде чем говорить что один из взаимоисключает другой, нужно понять в чем заключается противоположность. Для этого мы попробуем разобраться что они из себя представляют.

Интроверсия-Экстраверсия

Бытует неверное мнение, что экстра- и интроверты различны жизненным тонусом — первые при любых условиях подвижны, общительны и приветливы, вторые же — вечно усталые молчаливые социопаты, и эти стереотипы касаются только внешнего, поведенческого проявления.

Впрочем, такое описание совершенно некорректно. Интроверт в хорошем настроении может заговаривать с незнакомцами на улицах, а экстраверт может сидеть дома на диване и хандрить. Конечно, в целом, экстраверты более общительны, более раскованны, более энергичны, чем интроверты, но в то же время могут интересоваться внутренним миром, заниматься самоанализом и саморазвитием.

Так в чем же принципиальная разница между интровертом и экстравертом? На личном уровне это то как человек видит взаимоотношение себя с миром. Интроверт смотрит на мир с позиции наблюдателя, весь мир влияет на него каким-то образом, он чувствует себя зрителем фильма, или играет в шутере от первого лица.

Экстраверт, наоборот, чувствует себя объектом этого мира, одним из множества, а значит и сам может влиять на этот мир. Его восприятие — мир созданный из объектов, взаимодействие с миром строится по принципу бильярда: чтобы что-то узнать или изменить в себе — нужно взаимодействовать с другими. Поэтому экстраверт активируется в общении с людьми, это придает ему энергию. Востребованность показывает экстраверту его нужность, определяет для него уровень его социальной компетентности и напрямую влияет на его жизненный тонус — чем больше расходуется — тем больше приходит.

В то же время интроверт гораздо меньше нуждается в общении. Не все интроверты социопаты, а значит всё-таки люди им интересны, но порой им хочется отдохнуть и спрятаться в ракушку. Запросы из окружающей среды заставляют их обращаться к своим внутренним резервам, из ниоткуда ничего не берётся и все энергии проходят сквозь них, коли уж интроверт в чём-то участвует, и ресурсы вполне ограничены, чем больше черпать — тем больше потом нужно восстанавливать.

Интроверт будет стремиться к тому, чтобы определить границы своего пространства. Он предпочитает небольшой круг друзей, вместо громких и шумных вечеринок, более склонен к камерному формату времяпрепровождения и общения. На корпоративах он будет вести себя в зависимости от того, какие у него ощущения от компании. Если компания для него — как семья, вы и не заметите что он интроверт: он будет пить, веселиться, танцевать, участвовать в конкурсах. Но если в компании он недавно, и не чувствует интереса ни к ней ни к своим коллегам, скорее всего будет пить где-то в уголке, если вообще придет на этот корпоратив.

Об особенностях интровертов и экстравертов было написано много книг и статей. Например, вот, как описывает эти понятия Сьюзан Кейн, автор книги «Интроверты. Как использовать особенности своего характера»:

«Согласно Юнгу, экстраверты сосредоточены в основном на окружающем их мире, они быстро включаются в события, происходящие вокруг, а если событий и общения с людьми им недостаточно, то чувствуют дискомфорт.

Интроверты сосредоточены в основном на внутреннем мире, на мыслях, переживаниях, они склонны сначала осмысливать происходящие события, а для восстановления сил им надо побыть в одиночестве.»

Сьюзан Кейн «Интроверты. Как использовать особенности своего характера»

Но не стоит забывать, что интроверту для подзарядки тоже необходимо бывать в обществе (комфортном ему), чтобы была возможность обмена энергией и информацией во избежание застоя, а экстраверту даже самому-самому активному периодически требуются периоды пребывания в благостном одиночестве, дабы сбросить накал активности взлетевший к своему максимуму.

В рабочем процессе экстраверт хорош для активного резвого старта и «тянущих» мощностей, интеграции новых этапов процесса, а интроверт — для кропотливого выполнения тонких нюансов требующих внимательного углубления в детали.

Интроверту легче поймать нужный поток, и освоившись в нем, настроиться на работу и полностью погрузиться в нее. Выпадение из этого потока может вызвать дискомфорт в той или иной степени, но после устранения раздражителя, интроверт без особых усилий может снова погрузиться в рабочий процесс, настроившись на прежнюю волну. Работать интроверту проще в атмосфере стабильной и подготовленной для работы — свое удобное место, тишина или не раздражающая музыка, отсутствие прямых лишних связей с людьми.

Экстравертам же гораздо сложнее сконцентрироваться на конкретной задаче, поскольку во внешнем мире существует бесконечное количество возникающих и исчезающих факторов, которые могут отвлекать. Некоторым экстравертам удобнее переключаться между несколькими процессами, поочередно меняя фокус внимания. Но если что-то отвлекает экстраверта от рабочего процесса против его воли, то реакция на это может быть крайне негативной, ведь столько сил было затрачено на погружение.

Экстраверту гораздо приятнее работать в местах в которых трудится еще кто-то (даже если они занимаются разными проектами), либо с кем-то в команде, когда есть возможность обсудить общие вопросы, перекинуться шуткой и немного отвлечься от предыдущего вида деятельности, при этом не выпадая из контекста.

Интроверты чаще склонны работать дома, где они могут создать себе самую комфортную атмосферу. Хотите дополнительной мотивации для интроверта — предложите ему возможность удаленной работы. Поверьте, рассматривая два одинаковых предложения по трудоустройству, он выберет то, где можно работать в его комфортной среде.

Экстраверту работать удаленно будет гораздо сложнее. Атмосфера дома его совершенно не мотивирует. Быт, рутина, дети, еда, уборка — как в таком бардаке можно сосредоточиться? С кем поговорить на рабочие темы? К тому же, дом — это место, где экстраверт расслабляется и отдыхает от внешних контактов. А отдых и работа — едва ли совместимые понятия. Если вы хотите нанять удаленного сотрудника-экстраверта — предложите ему возможность работать в коворкинге. Там, даже с незнакомыми людьми, он будет гораздо эффективнее, чем если бы он работал на дому.

Рациональность-Иррациональность

Существует много мифов и заблуждений по поводу того, кого можно считать рационалом, а кого — нет. Человек, с убранным рабочим столом, рассортированными по папкам документами, пунктуальный и дотошный, скорее всего может быть рационалом. Впрочем, большинство рационалов, оценивая что творится на их рабочих столах и вспоминая о том как они опаздывали на важные встречи, вряд ли смогут причислить себя к этой категории. Может рационал — это человек, который поступает всегда разумно? Рационально? Увы, так мы никогда не придем к четкому пониманию рациональности. А она находится не на рабочем столе, а в психике человека.

Внимание бывает:

— истинным — когда человек непосредственно реагирует на уникальные свойства объекта;
— рубрифицированным — когда человек пытается подчинить внешнюю реальность уже предустановленной классификации.

Абрахам Маслоу
Motivation and Personality

Определение видов внимания из книги известного американского психолога Абрахама Маслоу отлично иллюстрирует то, что мы понимаем под рациональностью (рубрифицированое внимание) и иррациональностью (истинное внимание). Рациональный тип мышления характеризуется сфокусированым и категорзированым вниманием, в то время как отвлечь иррационала может практически любая мелочь.

Попробуем привести простой пример как это может работать. Друзья рационал и иррационал сидят в пабе. Внезапно открывается дверь и в паб заходит девушка в красном вечернем платье. Иррационал в первую очередь оценит её привлекательность, возможно подметит какие-то элементы её платья или макияжа. В то время как рационал в первую очередь задастся вопросом: что эта девушка делает в пабе? Возможно, у неё тут с кем-то встреча?

Постоянный анализ — это то, от чего рационалу никак не избавиться. Потому они любят выстраивать системы — продукт их анализа, — и затем придерживаться их. В то время, как иррационалы скорее склонны постоянно оценивать новые факторы и действовать по обстоятельствам. В бизнес-среде мы можем предположить конфликт — рационал будет требовать установление четких правил работы, введение дресс-кода, или принятие семи новых постулатов эффективного менеджмента, взятого из какой-либо книги. В то же время, иррационал не сможет эти правила исполнять, находя их несоответствие реальности в конкретных ситуациях. Конечно, разумное зерно лежит где-то посредине, мы никуда не денемся от регулярных митингов, совещаний, ведения задач и т. п., но главное, чтобы иррационал видел в них необходимость, а не обычную формальность.

Рационалы движутся по хорошо видимой линии, и даже если спрыгивают в ответвления беседы — помнят почему они это сделали и как вернуться к исходной точке, отмотав разговор назад. Им проще что-либо планировать и придерживаться намеченной канвы. Продвижение дела будет чётко прослеживаемым и целостным.

Подручные средства типа трекеров, уведомлений, и кучи девайсов узко специального назначения любят, потому что не приходится путаться и изобретать велосипед при каждом столкновении с необходимостью что-либо сделать или учесть.

Иррационалов в условия жесткого контроля загонять противопоказано. Все их внутренние ресурсы уйдут на то, что бы придерживаться графика, а притока новых не будет.

Зато в условиях импровизации и необходимости быстрая реакция куда полезнее. Иногда даже для самих себя слишком гибкие, но зато не унывают, если что-то внезапно поменялось. Все свои намеченные дела как правило либо немедленно реализовывают на порыве вдохновения, либо держат в голове до удобного случая. Конечно, иррационал тоже может вести ежедневник и формировать себе задачи, оценивать их приоритет и выполнять их. Но если придерживаться расписания и тасков — естественная возможность, а порой — даже потребность рационала, то иррационалу постоянно приходится совершать над собой некоторые усилия, чтобы следовать этому процессу.

Простых правил определения рациональности-иррациональности не существует. Скорее всего, понимание того, кто перед вами — рационал или иррационал вы можете отметить только после основательного общения с человеком. И не обязательно это будет проявляться в желании устанавливать правила или вести задачи. Но в целом, рационалы могут лучше обосновать те или иные решения.

Этика-Логика

В терминах Юнга эта пара называется «мышление-чувство».

Каждый человек является либо этиком или логиком. Да, это факт. И сразу уточнение — логик, не значит умный, а этик — не значит эмоциональный и глупый. Повторим ещё раз: логики бывают недалёкими, этики бывают умными. А этик не обязательно будет вести себя прилично в обществе. Короче, постараемся рассмотреть эти понятия гораздо глубже и без стереотипов.

Различие между логиками и этиками будет проявляться в ситуациях выбора. Логик прежде чем сделать выбор будет рассматривать все варианты, для него они изначально равнозначны. Рассматривая их он перебирает их характеристики, высматривая плюсы и минусы каждого из вариантов. В итоге он сделает оптимальный выбор и сможет его аргументировать. Этик рассмотрев все варианты сразу определит из них самый привлекательный. Этот выбор будет сделан практически мгновенно без анализа всех сторон. Если этик что-то выбрал, то это что-то будет определенно клевое и это что-то будет его «переть». Выбор логика будет более «правильным», но вполне возможно не принесет ему удовольствия.

Тут кстати, уже становится очевидно почему логики более сдержанны, а этики более эмоциональны. Логик часто не может определить свое эмоциональное отношение к тому или иному вопросу, а потому его реакция может быть достаточно натянутой. В то время этик гораздо лучше понимает что он чувствует — но почему, вопрос уже совершенно другой категории.

Итого, логик будет лучше анализировать решения, этик — быстрее их принимать и будет более уверенным в них. И эти механизмы работают ежедневно, ежеминутно и ежесекундно. Так сказать, на микроуровне. На уровне постоянных решений. Но накапливая опыт, и действуя уже на более глобальном уровне нельзя всё списывать исключительно на работу этой дихотомии. Этики могут прорабатывать варианты находясь перед тяжелым выбором, а логики — могут выбирать один вариант, согласно своему опыту.

Могут ли этики мыслить логически? Конечно. Иногда даже лучше логиков.

Представим себе, что есть два процессора: один вычисляет логически, другой этически. Разница между ними будет чисто технологическая: процессор-логик обладает большим запасом кэш-памяти. И всё! На практике это означает то, что размышления логика могут быть гораздо более гибкими, иметь более глубокое дерево ветвлений, легко перестраиваться. Логики лучше видят причинно-следственную связь и предпочитают опираться на выводы сделанные самостоятельно, путем рассуждений. Впрочем, если изначальные предпосылки в их размышлениях неверны, любое, даже самое тонкое доказательство может оказаться ложным. В споре логики могут выдвигать аргументы сразу с двух противоположных позиций, при этом не противореча друг другу. Не имея влечения к одному конкретному варианту, они рассматривают возможности с разных сторон. За это логиков можно обвинить в лицемерии — «ты вообще на чьей стороне?» Когда логик будет путаться в почти равнозначных вариантах, этик старается прочертить одну линию. Этики тоже могут выстраивать хитросплетения логических конструкций, но не обладая достаточной гибкостью, этики склонны опираться на сторонние мнения, ссылаясь на книги или авторитеты.

Кроме того, этики гораздо легче идут на контакт с новыми людьми, им проще социализироваться в коллективе. То, что логик может пытаться сделать сам, этик скорее попросит кого-то другого. За это этиков часто записывают в экстраверты, хотя на деле оказывается, что и интроверты тоже бывают этиками, в этом случае они легко находят общий язык в коллективе, но шумным вечеринкам всё равно предпочитают комфорт и одиночество. Интерес и хорошие навыки к человеческим взаимоотношениям часто приводят этиков на позиции менеджеров, продажников, или HR, но в то же время этики могут быть программистами, инженерами, архитекторами и даже математиками. В отличии от процессоров наш мозг можно тренировать, и то, что нам сложно дается изначально (как математика для этиков), с опытом становится простым и понятным.

Сенсорика-Интуиция

В терминах Юнга эта пара называется «ощущение-интуиция».

Как мы воспринимаем мир? Впитываем все детали, выискиваем мельчайшие отличия в объектах, или наоборот, рассматриваем всё как абстрактные образы. Это дерево похоже на балерину в танце — или это всего лишь красивая игра светотени. Люди, с доминирующей сенсорикой склонны оперировать фактами, рассматривать их в деталях. В противоположность им интуиты мыслят образами и обобщениями.

Сенсорики предпочитают изучать новые сведения индуктивно, от фактов к выводам, а интуиты — дедуктивно, схватывая концепцию на лету, затем изучают проявления. В сознании интуита — мир, скорее проявление идей. Древнегреческий философ Платон ввел понятие эйдос, означающее «конкретная явленность абстрактного». Согласно философии Платона существующий мир — не более чем проекция мира идеального, мира идей. Вряд ли с такой постановкой вопроса согласятся сенсорики — факты, объекты — прежде всего, а вот с них уже и появляются обобщения.

Мир идей против материального мира. Знакомо? Но какой из миров ближе вам определить будет не так-то просто. Даже если вы не считаете себя философом, а работаете с вполне материальными объектами, вроде полиграфии, вы всё равно можете быть интуитом. Или наоборот, работая в сфере высшей математики, или права, вы можете быть сенсориком. Опять таки, зависит от того, анализируете информацию в деталях или в концепциях.

И конечно, мы интересуемся тем, что находится за границами нашего понимания. Сенсорики хотят узнавать больше концепций, но не самих по себе, а подкрепленных фактами и аргументами; интуиты хотят знать больше фактов и деталей относительно той идеи, которой они горят. Таким образом сразу бывает сложно определить — это человек сам по себе мыслит образами, или это следствие накопленного опыта.

Попробуем подойти к вопросу чуть иначе: как вы себя ощущаете? Сенсорики очень хорошо воспринимают свое тело: где что болит, сейчас холодно или жарко, голодны они или сыты в то же время интуиты часто не могут понять как они себя чувствуют. Иногда кажется, что что-то болит и болит везде, а может и вообще не болит. Непонятно. Сенсорики гораздо больше заботятся о своем комфорте и уюте. Обставят рабочее место, выберут самое удобное кресло, и проследят, чтобы в помещении было ни жарко, ни холодно.

Признаки Рейнина

Рассмотрев базовые дихотомии можно полностью разочароваться в самой идее выявлять в людях подобные свойства. Все описания настолько амбивалентны! Логики могут быть нелогичны, рационалы иррациональны, а экстраверты так вообще — могут сидеть в одиночестве в парке, читая книжечку. Да, есть такая проблема, определяя тип поверхностно легко ошибиться, и это составляет самую большую проблему как соционики так и других типологий.

К счастью, кроме четырех юнгианских дихотомий существуют другие, которые, как мы рассмотрим в дальнейшем, гораздо более практичны.

Откуда берутся признаки

Окей, допустим, у нас действительно есть четыре независимых взаимоисключающих противоположных признака. Если все они исключают друг друга, то почему для нас не очевидна разница, присущая людям, с первых же минут разговора? Почему она не сигнализирует специальной лампочкой при каждом контакте?

Например, если мы возьмем четыре независимые характеристики: форму, вкус, цвет, и запах, то будьте уверены, мы легко отличим банан от зебры. Или велосипед от торта. По форме, цвету, запаху и вкусу эти объекты будут совершенно разными!

Почему же отличия в мышлении людей не столь наглядны, как их пол или количество конечностей? С такой позиции идея Юнговских дихотомий и типологии на их основе может казаться абсурдной. Но давайте вспомним то что уже было сказано ранее про правшей и левшей. Даже если мы отличаем правшу от левши, то мы не сможем отличить их почерк. Ровно так же и с дихотомиями, комбинируя их мы получаем похожие свойства.

Согласно этой гипотезе люди, принадлежащие к совершенно разным типам, отличающимися по всем характеристикам (как зебра и банан), будут иметь много похожих свойств. Вне зависимости от того, кем являетесь вы, и кем является человек перед вами у вас будет 8 общих характеристик и 7 противоположных.

Попробуем представить, что наш мозг — это большая электрическая сеть. Ученые так примерно о нем и говорят. Давайте также представим сенсорику-интуицию и логику-этику, как две батарейки, которые можно вставить в электрическую цепь.

В зависимости от того как, будут вставлены батарейки ток или будет или нет. Если мы расположим их последовательно плюс к плюсу или минус к минусу — ток не пойдет, а если плюс к минусу — пойдет, и условная лампочка в нашей цепи засветится. Точно так же в психике работают комбинации базовых дихотомий.

Если мы ожидаем, что при комбинации Логика+Сенсорика ток пойдет, значит, меняя полюса на Этика+Интуиция, тоже его получим. Таким образом, комбинируя 4 полюса, мы получаем два варианта результата.

Сенсорики-логики будут иметь общую черту с интуитами-этиками, а интуиты-логики с сенсориками-этиками. Сама такая черта будет составлять ещё одну дихотомию, и далее в книге будет упомянута как аристократия/демократия.

Впервые эти 11 дополнительных дихотомий были выведены математиком Григорием Рейнином и описаны в работе Аушры Аугустинавичуте «Признаки Рейнина», вышедшей в 1985 году. Смысловое наполнение этих признаков было установлено экспериментально. Вот что говорит о них сам Григорий Рейнин:

Под влиянием работ Аушры «Социон» и «Дуальная природа человека» в 84 году появилась моя чисто математическая работа под названием: «Признаки дихотомии Социона». На самом деле основным инициирующим моментом для меня стал признак аристократы-демократы. Он был ортогонален каждому из признаков Юнга, И мне стало интересно сколько ещё таких признаков существует. В результате получилась математическая группа из 15-и попарно ортогональных признаков. Я предположил, что признаки могут иметь психологическую семантику и разработал план эксперимента.

Григорий Рейнин
www.facebook.com/groups/853 765 818 088 650/permalink/930 887 193 709 845/

Признаки Рейнина являются гораздо более практическими и осязаемыми, чем абстрактные «сенсорика», «логика», а потому важны в определении психического портрета человека. Различия между экстравертами и интровертами являются крайне неочевидными. В то время, как признаки Рейнина имеют более четкие маркеры, которые можно легко определить по речи или по поведению человека. Описания признаков постоянно уточняются и дополняются психологами и социониками, в том числе и авторами этой книги.

Определив тот или иной признак, мы можем понять подход человека к работе и его стиль решения задач. Определив 4 и более признаков, можно точно узнать остальные 10. Зная их и наблюдая за человеком некоторое время, мы сможем гораздо лучше узнать его, а значит, сможем гораздо более эффективно работать с ним.

Теперь мы рассмотрим каждый из 11 признаков и взаимосвязанные с ними дихотомии. Поймем, что и почему люди видят по-разному, и как с этим можно жить.

Восприятие

Эта группа признаков определяет то, как мы воспринимаем и храним информацию. Почему одно и то же событие, произошедшее с разными людьми, будет по-разному ими описано. Почему кто-то из нас постоянно видит «как бы всё сделать лучше», а кто-то предпочитает «синицу в руке», а также — почему некоторые люди осваивают идеи интенсивно (вглубь), а другие экстенсивно (вширь). Зная эти признаки, мы гораздо проще сможем воспринимать суть информации и не спорить о форме её представления.

Статика-Динамика

По определению этого признака можно догадаться о чём пойдёт речь: конечно же, о событиях, которые происходят. Или произойдут?

Восприятие статика представляет события в виде отдельных кадров. В его историях события будут происходить одно за другим, будто бы не связанные друг с другом. Он фиксируется на некотором образе в своей голове и отталкивается от этого образа. Статик может рассказывать одну и ту же историю в одних и тех же интонациях много раз, в течение многих лет. Предаваясь воспоминаниям, он постоянно будет описывать одни и те же события, рассматривая их, как картины на стене. В отдельных кадрах статики лучше помнят детали, умеют выделять структуры или схемы.

Динамик видит в первую очередь изменения, перетекание событий из одного в другое, а в его памяти и речи видны поэтапные изменения. «Нельзя войти в одну реку дважды», сказал философ-динамик Гераклит. Отдельные кадры запоминаются смутно, зато хорошо запоминается направление истории: что к этим кадрам привело, что было после них.

Рассказывая историю, статик будет двигаться от кадра к кадру, тогда как динамику важно сохранить последовательность в истории. Предложения и абзацы статика можно легко использовать как цитаты, в то время как мысли динамика скорее всего будут тесно связаны и использовать их без контекста практически невозможно. Статик может писать абзац-два текста не вырываясь за рамки одного кадра. В то же время динамик стремится перейти к следующему событию. В его речи будут преобладать глаголы: «приехал в офис к заказчику — секретарь приготовила чай — чай был вкусный — заказчик появился через полчаса, пригласил к себе в кабинет, обсудили сроки и условия сдачи проекта, подписали контракт…»

Также динамик будет видеть развитие ситуации, заглядывая на пару кадров вперёд. Например:

В офисе компании N жил котик. Часто бывало, что любимец компании куда-то прятался и засыпал. Монитор никто не загораживает, на ручки никто не лезет, в курилке никто не мурлычет, в общем — рабочий процесс стоит.

Обеспокоенная офис-менеджер начинает носиться по помещениям с громогласным «кис-кис-кис», которое, тем не менее, результатов не даёт. Два сотрудника, статик и динамик, пытаются её успокоить:

Статик: да ладно тебе, расслабься. Котик просто спит, с ним всё в порядке, беспокоиться не о чём.
Динамик: наверное, киса где-то спряталась и спит. Проснётся, захочет кушать — сама выйдет.

Обратите внимание на последнюю часть фразы. В случае статика сюжет довольно прост: кот он не голоден, не вышел и даже не думает об этом, он просто спит. В это время динамик знает, что ничего неизменного в этом мире нет и рано или поздно кот появится сам. Например, где-то в области кухни.

Также статику-динамику можно заметить в движениях. Статики экономны в своих движениях, используют их «по назначению» — что бы переместиться из одного места в другое, выполнить задачу (взять чашку, нарисовать что-нибудь, почесать котика) или дополнительно подчеркнуть жестом какой-либо важный аспект в своём повествовании. Нередко бывают резкими, внезапными, чеканными, за счёт того, что статик в каждой такой манипуляции выходит из полной неподвижности. Жесты статиков обладают бóльшей выразительностью за счёт свойственной им целостности.

Динамики же напротив всегда словно в плавном движении, даже если явно не шевелятся. Их жесты имеют свои предпосылки и завершение, они текучие и мягкие, статичность им свойственна только в случаях глубокой задумчивости. Жесты динамиков подобны волне, которая нахлынув откатывается назад и превращается в новую, порывистость же появляется только в ситуациях стресса или эмоционального возбуждения.

Даже если динамик сидит, он найдет пространство для движений, он будет легко поворачивать корпус, двигать ногами или руками. Статики кажутся более застывшими, их движения напрямую определяются их позой.

А что уже говорить о кинематографе? Наличие ручной или стационарной камеры, скорость смены планов и кадров явно укажет на то, является ли режиссер статиком или динамиком.

«Отель «Гранд Будапешт», 2014, режиссёр Уэс Андерсон.

Статичная камера, актёры расположены в выверенных позициях, даже наличие действия остаётся картинным — позы, выражения лиц, наличие предметов в руках и прочее.

Отличный пример режиссёра-статика — Уэс Андресон. В фильме «Отель «Гранд Будапешт» все передвижения, диалоги и пассы происходят на фоне совершенно неподвижной камеры, будто смотришь диафильм с подвижными картинками в рамках одного кадра.

Фокус на герое, размазанный фон, все люди в движении, актёр безучастен по отношению к камере, его мимика и движения несколько «рассинхронизированы» и являют собой часть действа, а не завершенный образ.

«Бёрдмен», 2014, режиссёр Алехандро Гонсалес Иньярриту

Режиссёр-динамик будет использовать несколько иные приёмы, в духе съёмки всего фильма «одним кадром», как Алехандро Гонзалес Иньярриту делает это в «Бердмене» (оскар за лучший фильм 2015 года).

Всё вышесказанное напрямую влияет на восприятие времени. Для динамика время движется только вперед — он заранее будет чувствовать приближающиеся изменения и в зависимости от сути этих изменений будет или паниковать или радоваться. Статик воспринимает события как гипотетическую очерёдность и отметит произошедшее только по факту. Зато в отличие от динамика он может двигаться по шкале времени не только вперед, но и назад. Да, у статика в голове есть настоящая машина времени, он легко может вернуться в прошлое и вспомнить что было месяц назад, год назад, десять лет назад. Статики склонны предаваться ностальгии, анализировать прошедшие события, вспоминать старые истории. В будущем у них тоже всё хорошо: из позиции «сейчас» они могут представить что будет по прошествии времени, и даже смогут ответить на заковыристый вопрос рекрутера «кем вы видите себя через пять лет» (правда для этого статику надо быть еще и стратегом). Если статик забросил какой-то проект, ему гораздо проще вернуться к нему через много лет и даже продолжить с того самого места, где он остановился.

В мире динамика всё иначе. Всё ежесекундно течет, меняется, вращается, перетекает из одного в другое, нет времени перебирать в мыслях то, что было вчера, главное знать что есть сейчас и немного заглядывать наперед, чтобы не упустить чего-то важного.

Статик труднее поддаётся переменам, динамик будет их подсознательно требовать.

Аристократия-Демократия

Этот признак достаточно сложно отследить у человека напрямую, но его проявление будет очень явно влиять на поведение и работу человека в коллективе. Признак определяет то как человек сохраняет в памяти объекты внешнего мира. В голове аристократа каждый объект категоризирован, а у демократа всё изменчиво и привязано к контексту. В голове аристократа есть шкаф с полочками, а каждый новый объект, попавший в поле зрения аристократа, будет автоматически добавлен на одну из таких полочек. В голове демократа всё наоборот — там есть просто свалка разнообразных предметов, и каждый новый будет добавляться в кучу по принципу похожести.

В работе аристократия-демократия определяется самым прямым образом — это то, как будет человек воспринимать субординацию. Аристократ скорее всего будет разделять категории «начальник» и «подчиненные». В случае, если подобная категоризация его устраивает, он будет неуклонно её соблюдать. Демократ, наоборот, никогда не ощутит себя гармоничной частью иерархии. Он спокойно может подойти к начальнику на перекуре и поговорить с ним просто так «за жизнь». Он никогда не поставит под сомнение авторитет начальника, потому что этого авторитета просто не существует — если начальник предлагает дельные вещи, он будет их выполнять. Если нет — будет оспаривать его решения. Понятное дело, что аристократ тоже может быть достаточно открыт и общителен с начальством, но при этом он всегда будет помнить о разнице в положении.

Что бы аристократу было комфортно работать, он должен чётко понимать свои обязанности и дозволенные сферы влияния, так как в системе мышления аристократов вшито ощущение своих и чужих границ — сами не станут лезть без спросу на «чужое поле», и к себе в песочницу пустят только не без оснований.

Демократу для хорошей продуктивной работы в первую очередь необходимо чувствовать, что он не просто винтик в отлаженном механизме, а отдельный юнит со своими уникальными функциями.

Руководитель-аристократ должен понимать, что в зависимости от типа подчиненного, он будет восприниматься либо как неоспоримый авторитет по умолчанию, к которому можно и нужно ссылаться, либо как человек, который просто несёт больше ответственности в силу занимаемого положения, и решающий голос которого может олицетворять собственным положением. И чтобы он ни делал, выстроить работающую иерархию в среде демократов у него скорее всего не получится.